Владимир Николаев, генеральный продюсер воронежской Wizart: Анимация — более тонкая и сложная грань кинопроизводства

В конце марта новый полнометражный мультфильм воронежской студии Wizart Animation «Ганзель, Гретель и Агентство магии» стартовал в российском прокате и почти следом вышел на стриминговом сервисе Netflix, став лидером по просмотрам в западных странах. Генеральный продюсер студии Владимир Николаев рассказал “Ъ” о сотрудничестве с этой и другими платформами, новых проектах, а также о том, насколько трудно анимационному бизнесу пришлось в пандемию.

   Фото: Олег Харсеев / Коммерсантъ

«Netflix для нас — это новый уровень развития»

— По итогам первого уик-энда «Ганзель, Гретель и Агенство магии» при бюджете в 361,3 млн руб. заработал в российском прокате 28,2 млн руб., всего за время проката — 74,1 млн руб. Довольны показателями?

— Мы рассчитывали на большее, но понимаем, что еще не все зрители смогли адаптироваться к коронавирусным ограничениям, да и рекламу мы не смогли сделать в том объеме, в котором планировали. К тому же весь бюджет мы вкладываем в производство, а не в рекламу. Можно было бы поступиться качеством и вложить больше средств в продвижение, тогда цифры, не исключено, были бы другие. Но нам важнее качество, оно позволяет конкурировать с другими фильмами.

Для нас эта ситуация со сборами в России не является критичной: не каждый хороший фильм в нашей индустрии получает кассовый успех на какой-то определенной территории. Есть много примеров, когда в России получается один бокс-офис, а в других странах — может, за счет более правильного позиционирования или за счет иных факторов — заработок куда больше. Так было и с некоторыми другими нашими мультфильмами. И показатели просмотров на Netflix в случае с «Ганзелем…» говорят, что все получилось.

— Сообщалось, что по просмотрам на Netflix мультфильм занял первое место по итогам первого уик-энда в мире в целом и второе место в США. Как оцениваете результат?

— У нас такого охвата никогда не было. Аудитория Netfliх — около 200 млн человек. Схожие анимационные мультфильмы смотрят 30–50 млн человек. До этого в обычном кинопрокате у нас было около 7 млн проданных билетов на один из фильмов. Для нас это новый уровень развития.

— Почему решили не дожидаться снятия ограничений на рассадку в кинозалах и выпустили в России фильм в марте?

— Мы были зажаты сделкой с Netflix. Дата релиза на платформе 25 марта, и ее мы не могли сдвинуть ни вперед, ни назад. Поэтому для нашего проката привязывались максимально близко к ней, чтобы фильм не был распирачен, потому что все большие премьеры Netflix тут же появляются на пиратских сайтах. Помимо этого, март — последний месяц, когда от Фонда кино можно получить поддержку за выход в прокат отечественных фильмов. Доля господдержки не определена, но в любом случае это помощь. Наконец, необходимо раскачать зрителя. Вышедшие в августе-сентябре фильмы легли костьми, но они привлекли зрителя в кинотеатры. Сейчас идет примерно тот же процесс, думаю, по-настоящему бокс-офис восстановится только к лету-осени.

— Вы стали первой русской студией, чей полнометражный мультфильм Netflix купил для мирового показа. Насколько трудно было договориться с компанией?

— Переговоры мы начали вести с самого начала производства «Ганзеля…» — примерно с начала 2019 года, когда презентовали проект. Сама же сделка была оформлена прошлым летом. С этого момента Netfliх занимался локализацией для разных стран и готовился к продвижению мультфильма. Компания все время следила за производством и формировавшимся качеством. Несмотря на то что на тот момент у нас в активе было шесть полнометражных фильмов и уже известная репутация студии, которая работает постоянно, а не от проекта к проекту, контроль не ослабевал: для Netfliх важно, чтобы на выходе получался тот же продукт, что и был заявлен. Компания досконально прописывала все — сколько должно быть героев, сколько фильм идет минут и прочее. К тому же у Netfliх плотное расписание, и срыв сдачи и релиза для них и для нас был бы большой проблемой. При невыполнении этих и многих других условий с нами могли отказаться работать.

— Сумму сделки раскроете?

— Мы это не можем делать по контракту.

— С отечественными стриминговыми сервисами планируете сотрудничать?

— Наши платформы по масштабу пока не догоняют зарубежные. Там рынок уже сформировался, крупные сервисы — Netfliх, Hulu, Apple TV+ и другие — сегментированы по аудиториям, у них достаточно контента. Наши платформы сейчас пока только формируют свои сетки, заполняют их в основном фильмами и сериалами, в том числе собственного производства. Анимация — это более тонкая и сложная грань, которой требуется больше внимания. Когда сервисы определятся со всеми приоритетами, то, конечно, мы будем рады пообщаться с коллегами.

«В России не хватает юношеского кинематографа»

— Как обстоят дела с вашим полнометражным мультфильмом «Руслан и Людмила»? Вы его планировали выпустить в 2021 году.

— Мы доделаем его в этом году. Брали небольшую паузу, потому что в какой-то момент «Ганзель…» потребовал больше ресурсов, и часть команды мы перебросили на этот проект, чтобы не слететь со сделки с Netfliх — другого шанса на сотрудничество у нас могло бы и не быть. Сейчас уже заканчиваем раскадровку, в конце апреля закончим анимацию персонажей. Но выпуск в прокат зависит от того, как дальше будет развиваться индустрия. Сейчас много неизвестных, пока сложно сказать о времени проката.

— Вы рассказывали на премьере «Ганзеля…», что его бюджет увеличился. Вырос ли бюджет «Руслана…»?

— Производственный бюджет «Ганзеля…» остался таким, каким мы его заявили в Фонде кино. Выросли расходы на маркетинг и позиционирование, но они напрямую к этому не относятся. Бюджет «Руслана…» останется также в рамках заявленного в Фонде кино — 360 млн руб.

— Удается ли в рамках одних и тех же затрат улучшать качество?

— В идеале бюджет надо растить. Это позволит увеличить количество аниматоров: многих нюансов непрофессиональный глаз не видит, но в анимации всегда есть над чем работать. Можно нанимать более известных композиторов, звезд на озвучку. Ведь это не просто имя — высококачественные актеры сделают персонажей интереснее, живее и более узнаваемыми. Но наш следующий вызов напрямую с бюджетом, может, и не связан. Мы ушли от более реалистичной анимации, но тут очень легко сделать персонажей гротескными. В «Руслане и Людмиле» нам удалось пройти по тонкой грани.

— В зарубежном прокате «Ганзель…» называется Secret Magic Control Agency, а «Руслан и Людмила» — The Warrior Princess. Главных героев этого мультфильма зовут Ронан и Мила. С чем связаны изменения?

— Мы почти каждый день занимаемся темой позиционирования продукции в мировом прокате. А интерпретации журналистов иногда забавные: например, в Америке сюжет «Ганзеля…» описывают как борьбу русских шпионов с ведьмой. В случае с этим мультфильмом мы исходили из того, что оригинальная сказка за рубежом более известна как ужастик, а у нас это доброе семейное кино без всяких ужасов. Изначально мы хотели назвать его Secret Magic Control Agency (a.k.a. Hansel&Gretel), но по совету партнеров и от этого решили отказаться: была вероятность, что фильм скорее отпугнет, чем привлечет.

«Руслан и Людмила» для западного зрителя труднопроизносимое название. Это все равно, как если бы мы услышали что-то на совсем незнакомом языке — слух просто непроизвольно отключается. Мы сосредоточились на том, что у Пушкина это история о любви. С одной стороны, тут Руслан стремится освободить Людмилу, с другой — Людмила не просто бездействующая жертва. Мы попытались совместить в названии линии воина и принцессы.

— Какова ситуация с пятой «Снежной королевой»? Планы отдать производство мультфильма в Китай изменились?

— Мультфильм мы делаем уже без китайских партнеров. Они абсолютно непредсказуемы, и с ними очень сложно наладить коммуникацию. Нам пока это не удалось. Например, четвертую «Королеву» они хорошо подготовили, но поставили в прокат одновременно с мультфильмом «Нэчжа». Это местный хит, который основан на китайской легенде и который снес все на два месяца вперед. Он стал самым кассовым неанглоязычным мультфильмом в мире. Зачем нас было ставить под такой каток, не очень понятно, и партнеры сами толком не смогли это объяснить. Поэтому пятую «Королеву» мы делаем сами, это будет логическое продолжение четвертой, но полегче: отзывы показали, что тема прошлой части была довольно тяжелая.

— Когда планируете выпустить?

— Как и «Руслана…», к концу года.

— Дальнейшие планы по производству полного метра расскажете?

— Будем развивать сказки. Следующий фильм носит рабочее название «Дело Спящей красавицы». Он будет основан отчасти на сказке Пушкина, отчасти на произведении Жуковского. Мы хотим, чтобы появились качественные современные экранизации наших сказок. Этого сейчас не хватает. У нас в принципе не хватает юношеского кинематографа, какой был в СССР. Но сейчас этот сегмент очень тяжело монетизировать. Это пытаются исправить те же стриминговые платформы.

— Сериальное направление удается монетизировать? Как, в частности, дела со «Снежной королевой: Хранителями чудес»?

— Проект завершен. Мы выпустили один сезон на 26 серий. Часть публиковали сами, часть показывали каналы. Мы получили серебряную кнопку YouTube за планку в 100 тыс. подписчиков. На нашем канале было около 70 млн просмотров, на СТС еще примерно 30 млн. Но сейчас мы закрыли канал, оставили показы только в телеэфире. Нам удалось заключить сделку о продвижении сериала на одной восточной крупной платформе, по ее условиям и закрыли показы. Подробности объявим в скором времени.

— В прошлом году вы еще объявили о запуске сериала «Огнеботы Тина».

— У нас в работе два проекта. «Огнеботы» должны помочь детям принимать себя такими, какие они есть. Мы потратили уже много ресурсов на разработку. Попробовали один вариант — слишком сложно получается. В другом уходит основная тема сериала. Сейчас нашли золотую середину, доделываем пилотный выпуск.

Второй сериал рассчитан на более маленькую аудиторию, там вообще нет диалогов. Он называется «В моем рюкзачке» и призван в коротком формате познакомить детей с повседневными предметами. Уже сделано три серии.

— Эти сериалы тоже будете платформам продавать?

— Мы сейчас пока обкатываем оба проекта, чтобы они полностью нравились нам. Когда поймем, что все хорошо, будем уже работать с поиском партнеров.

— Бюджет «Огнеботов», по вашим словам, составит около €5,5 млн. А каковы затраты на «В моем рюкзачке»?

— Мы планируем презентовать сериал летом на Каннском фестивале, тогда и все подробности будут известны.

— Студия планирует совмещать работу над разными форматами или может сосредоточиться на чем-то одном?

— Совершенно точно, мы хотим иметь и полный, и короткий метр. Они и по творчеству, и по производству очень разные: кому-то нравится бежать марафон, а кому-то стометровку. Многие сотрудники хотят попробовать поработать и над полным метром, и над сериалами. Вопрос в том, сколько их будет. Тут мы не хотим распыляться в сторону количества, будем в первую очередь сосредотачиваться на качестве.

«Увеличивать штат надо очень аккуратно»

— Как студия работала в пандемию?

— В марте-апреле прошлого года было страшно, потому что никто не знал, что будет завтра, чем все закончится и насколько повлияет на жизнь и здоровье сотрудников. Хорошо, что в Воронежской области мы как IT-компания попали под льготы и могли продолжать работу в офисе, конечно, со всеми ограничениями и соблюдением мер. Например, организовали собственный микроавтобус: он по определенному маршруту собирал сотрудников, которым необходимо было работать в офисе, чтобы они ни с кем не контактировали. Если бы не разрешение на выход на работу, думаю, у мультфильма и бюджет бы вырос, и сроки производства увеличились. Самая большая проблема, если бы мы не смогли выполнить нашу сделку с Netfliх и отгрузить материалы в положенный срок.

— Насколько сложно было организовать творческий процесс на удаленке?

— Сначала сотрудники восприняли удаленную работу с энтузиазмом, потому что творческим людям любое обновление за фан. Но когда они посидели несколько месяцев дома, начали проситься в офис: для творческих людей важно совместное общение, к тому же при работе из дома начинает теряться концентрация, чаще отвлекаешься. Но творческий потенциал в карантин, думаю, не упал: мы прошли этот период очень гладко и, надеюсь, больше такого опыта у нас не будет.

— Сейчас все уже в офисе?

— Большинство. На удаленке по разным причинам совсем незначительная часть, около 5%. Конечно, коронавирус не прошел и мимо нас, часть сотрудников переболели, но, слава богу, все в легкой форме.

— Вакцинируются?

— Я привился. А в целом у нас офис разделился на два лагеря: кто-то говорит, что надо обязательно делать прививку, а кто-то говорит, что не хочет быть подопытным кроликом. Ну а мы никого заставлять не собираемся.

— Год в итоге закончили с прибылью или убытками?

— Эти показатели в нашей индустрии как сферический конь в вакууме — все, что мы зарабатываем, тут же вкладываем в развитие: новые технологии, проекты, зарплаты. Но расчеты у нас, конечно, на 2020 год были другие. Мы никого не увольняли, зарплаты не урезали, а с осени начали опять набирать людей, которых поставили с началом пандемии в лист ожидания.

— Насколько сейчас острый кадровый вопрос?

— Увеличивать штат надо очень аккуратно. Аниматоров можно нанять сколько угодно, можно увеличить сотрудникам норму выработки, чтобы они, например, делали не секунду в день, а две-три. Но это будет как в анекдоте с наймом секретарши: «Сколько вы можете в минуту печатать символов? 1,5 тыс., но такая фигня получается». Кто-то работает от количества, это тоже подход, но у нас более ручная работа, и мы этим дорожим.

Творческий же штат увеличивается гораздо тяжелее, чем производственный. Если посмотреть на китайские студии, у них много людей, которые могут делать классную анимацию, но там проблемы с творчеством.

— У нас тоже сложно творческие кадры найти?

— Очень сложно. Сценаристы и режиссеры — это очень длинные кадры. Этому невозможно просто научиться за три-пять лет. Для этого нужно желание, какое-то базовое образование и практическая работа: тут много подводных камней, понимание приходит только с опытом. Это очень ценные и дорогие кадры, которые требуют очень много временных ресурсов.

— Поэтому вы и в статусе генерального продюсера продолжаете творчески участвовать в проектах?

— Статус продюсера обязывает участвовать в сценарных и режиссерских группах. Но отмечу, что команда из года в год растет: если раньше требовалось очень глубоко участвовать в тексте, сценариях или раскадровках, бывало по пять итераций при разработке того или иного момента, то «Ганзель…» требовал уже минимума комментариев, некоторые эпизоды получались с первого дубля.

— Ранее вы говорили, что рассчитывали существенно увеличить штат после строительства Дома анимации в Воронеже. Но сроки по этому проекту затянулись: он должен был открыться в этом году, а строительство еще не началось.

— Мы аниматоры, а не строители. У нас нет опыта работы с обилием специальных документов: разрешениями, экспертизами и прочим. Если бы знали полтора года назад то, что знаем сейчас, многое сделали бы по-другому. Пока прошли экспертизу, надеемся завершить строительство в 2022 году.

— Партнера по проекту уже нашли?

— Пока нет. Но мы, конечно, очень рассчитываем на поддержку региональных властей. И поиск партнеров постараемся с ними обсудить, может, кто-нибудь из больших застройщиков нам как-то поможет. Кроме того, надеемся и на помощь федерального центра. На фестивале анимационного кино в Суздале был круглый стол с участием всех больших студий и замминистра культуры РФ Светланы Максимченко, которая курирует кинематограф. Министерство заинтересовано в создании в регионах креативных центров и подготовке кадров для индустрии. Наш Дом анимации, в котором запланированы образовательный кластер и творческие мастерские, идеально под это подходит.

— Продолжаете привлекать зарубежных специалистов?

— Конечно. Иностранные коллеги у нас работают и в производстве, и в творчестве. И не только над полнометражными фильмами. Например, музыку для сериала «Снежная королева: Хранители чудес» писал Брэд Джозеф Брик, композитор культового сериала «Гравити Фоллз».

— Как удается уговаривать иностранцев поработать с Воронежем?

— Мы никого уговаривать не собираемся. В мире нас знают как Wizart Animation, а не как студию из воронежской глубинки. Мы есть на всех значимых сайтах типа IMDb и Rotten Tomatoes, все рейтинги наших фильмов можно посмотреть. Они объективные, голосуют много людей. И коллеги на эти показатели ориентируются.

— Какие у ваших мультфильмов сейчас рейтинги?

— В среднем у нас по всем сайтам, включая российские, примерно 6,5 балла. То, чего я хочу достичь, — чтобы хотя бы один фильм у нас получил от 7,5 до 8,5 балла. Это будет признание нашей работы. Пишет «Коммерсант»

Выбор редактора:

• Олег Рой: анимация — инструмент популяризации детской литературы
• Антон Калинкин, основатель анимационной студии Red Carpet: Тренды западных компаний уже ориентированы на аудиторию 6-7 лет
• Какие мультфильмы нужны современным детям? Интервью с экспертом
• Как российская анимация в 2020 году покоряла мир, несмотря на пандемию
• Недетские деньги: почему рынок российских мультфильмов привлекает миллиарды рублей