Экс-глава французской Disney: Через 10 лет анимация России может стать известной в мире

Пьер Сиссманн, известный эксперт по анимации и глава Cyber Group Studios, 17 лет возглавлял французский филиал студии Disney. У Пьера русские корни, он объехал практически все российские анимационные студии и знаком со множеством проектов. Сиссманн с легкостью определяет, какие фильмы могут стать популярными в России и на Западе.

   Пьер Сиссманн, пресс-служба Cyber Group Studios

В интервью ТАСС эксперт рассказал о сотрудничестве с российскими киностудиями, о том, что может помешать развитию анимации в России, и поделился опытом французских коллег.

— Пьер, ваша семья родом из России. Ощущаете ли вы связь с нашей страной?

— Мои дедушка и бабушка по одной линии прибыли во Францию из Санкт-Петербурга, по другой — из Одессы. Один мой дед служил в русском флоте. Я думаю, что если ваши бабушка и дедушка — русские, то вы можете получить российский паспорт. Мой отец родился в Париже, он оставался гражданином России до 1927 года, а потом получил французское гражданство. Но я — француз, я родился во Франции. Хотя моя бабушка пела мне колыбельные на русском.

— Когда вы впервые приехали в Москву?

— В 1996 году, когда работал на компанию Disney. Нашей целью было открытие дочерней компании в России. Во время поездки виделся с мэром Москвы Юрием Лужковым, чиновниками, министром культуры. Для меня огромной честью было участвовать во всем этом. Сегодня я рад и горд за то, что в России существуют компания и канал Disney. А в 1997 году мы запустили в России и журнал комиксов "Микки Маус", первый номер на русском языке вышел тиражом полмиллиона копий.

— Замечательно. Расскажите, пожалуйста, о своих совместных проектах с российскими компаниями.

— Я со своими партнерами в 2005 году организовал компанию Cyber Group Studios во Франции. В 2010 году мы начали продавать свои проекты российским телекомпаниям, например каналам "Карусель" и "Россия-1". В России наш контент получал призы, и "Татонка", один из наших сериалов, был удостоен приза от "Карусели", который нам вручили на церемонии MIPCOM Junior в Канне в 2011 году. Несколько лет назад студия "Союзмультфильм" пригласила меня на Санкт-Петербургский культурный форум. Это стало для нас отличной возможностью укрепить связи с Россией и завести новые.

В прошлом году на форуме мы подписали протокол о сотрудничестве с "Союзмультфильмом".

Я верю в культурное наследие России и в потенциал русских художников, писателей и дизайнеров. Сейчас с Юлианой Слащевой и Борисом Машковцевым мы разрабатываем стратегию развития сотрудничества наших студий

На Санкт-Петербургском культурном форуме я также встретил других крайне талантливых людей, таких как Илья Попов, основатель "Рики" в 1997 году, или Константин Бронзит, выдающийся режиссер "Мельницы". Я встречался и с другими замечательными студиями, такими как Wizart Animation, Rocket Fox или "Паровоз".

— И все же вы можете сформулировать основные причины, по которым решили работать с Россией?

— Прежде всего, я считаю, что здесь множество талантов и множество детей, которых нужно развлекать, — именно поэтому я решил создавать контент для детей. Я искал сильных партнеров, таких как "Союзмультфильм". Вот уже год мы работаем над совместным производством сериала "Оранжевая корова", у которого, думаю, замечательный потенциал. Он полностью анимирован в России, мы во Франции внесли свою лепту по части сценария, чтобы превратить его в действительно успешный на международном рынке сериал. Мы рады возможности делиться своим опытом. Так как мы пишем сценарии к сериалам, которые транслируются во всем мире, так как мы работаем с Disney и Warner Media, мы знаем, как создавать глобальный контент. На следующий год Cyber Group Studios приступит к международному распространению "Оранжевой коровы" и будет широко ее рекламировать.

— А если говорить про собственные проекты вашей студии?

— Для многих международных каналов Cyber Group Studios спродюсировала "Тома Сойера", сериал о взрослении, независимости и решениях, которые дети должны принимать, когда становятся старше. Как я понимаю, Том Сойер — весьма популярный в России персонаж. Я думаю, что над вторым сезоном мы будем работать вместе с нашими российскими партнерами. Сейчас обсуждаем возможность такого совместного производства. Работа над первой копродукцией уже идет, и я начал искать еще один совместный проект с "Союзмультфильмом". Они представили замечательный проект на Санкт-Петербургском форуме. Мы решили поработать над ним вместе, и это тоже сериал для дошкольников. Он называется "Зебра в клеточку", и это очень интересный концепт, который может понравиться детям во всем мире.

Для меня особенно интересно работать в России, потому что Россия — это часть Европейского континента, это огромная страна, и у нас общие корни, поэтому нам легко работать вместе.

Cyber Group Studios привезла в Россию свой самый значительный сериал — "Гигантозавр". Это тоже сериал для дошкольников, который транслируется на канале Disney Junior по всему миру, а теперь и в России. Он основан на одноименном бестселлере Джона Даддла, опубликованном издательством Templar и проданном полумиллионным тиражом. Сериал снят лауреатом многочисленных премий Оливье Леларду для Disney и France Television. Поэтому я пытаюсь сделать здесь то, что я сделал в Disney: открыть отношения между странами, бизнесом, художниками. Я уже привез во Францию группу российских сценаристов, чтобы показать им европейское производство, по-моему, это было очень полезно. И я также собираюсь привезти в Россию французских и английских сценаристов, чтобы они могли сотрудничать и делать то, что будет хорошо для России и для всего остального мира.

Кроме того, как один из директоров Международной академии телевидения, я предложил международной академии Emmy провести полуфинал следующей международной детской премии Emmy в России. Я думаю, в России они уже проводили некоторые мероприятия, но не в области анимации.

— А чем будут заниматься авторы, которых вы привезли в Россию?

— Знаете, анимация производится одинаково по всему миру. Недавно в "Союзмультфильме" я видел замечательную компанию, работающую над спецэффектами и анимацией в реальном времени, и я сказал своим сотрудникам: "Вам стоит побывать здесь, потому что то, что я здесь вижу, — просто фантастика". В то же время я привожу сюда французских, английских и американских авторов, чтобы россияне смогли научиться работать не только для России, но и для всего мира. Потому что создавать анимацию для телевидения — это не то же самое, что писать книгу: вам нужно понимать глобальные ценности.

— Вы упомянули о структурных изменениях в российской анимационной индустрии в последние годы. Что, по вашему мнению, было сделано и как это на нее повлияло?

— Видите ли, в России есть давняя традиция мультипликации. Например, такой, как "Чебурашка" или анимационных лент, выходивших от 1930-х до 1960-х и 1970-х годов, которые знакомы всем детям. Не думаю, что это было в приоритете, но я помню, как после распада Советского Союза российские чиновники подходили ко мне и говорили: да, мы хотим открыть Россию для всего мира, в нашей стране нужна, например, продукция Disney... И я думаю, что в это время в России появилось много зарубежного контента, это было хорошо и для бизнеса, и для детей.

Но мне пришлось дождаться 2005–2007 годов, чтобы уже российские продюсеры обращались ко мне и спрашивали: "Знаете, я создаю анимацию, но у меня нет денег — заинтересует ли она вас?" Это медленно начало происходить.

Я всегда чувствовал, что у России огромный творческий потенциал, накопленный столетиями. Анимация появилась только в ХХ веке, но ведь и до этого русская скульптура, литература, живопись были великолепны. Я уже говорил Юлиане Слащевой, что счастлив видеть изменения к лучшему за три года, а количество проектов стало поразительным. Думаю, что еще через 10 лет российская анимация может стать очень популярной во всем мире

И я хочу быть частью этого — создавать, сопродюсировать. Я хочу, чтобы на телевидении шли мои французские сериалы, а в кино показывали мои фильмы, я хочу искать и находить интересные проекты для совместного производства с российскими студиями.

Я рассчитываю как минимум на три-четыре совместных проекта с "Союзмультфильмом". Я веду переговоры и с другими студиями, но "Союзмультфильму" я очень доверяю — у них есть и традиции анимации, и понимание, в какую сторону они хотят двигаться. У нас общая цель: качественная анимация для детей всего мира. Французское правительство активно поддерживает анимацию, выделяются серьезные субсидии. С 1981 года анимация получает налоговые льготы. Я — вице-президент Французского анимационного союза и вижу, как российское государство поддерживает своих аниматоров.

— Вы говорите о подписанном премьер-министром Дмитрием Медведевым постановлении, согласно которому иностранные компании, снимающие кино в России, могут получать компенсации?

— Я слышал об этом, схожее постановление есть и во Франции. Особенно в Париже вы можете снимать, к примеру, Эйфелеву башню и получать компенсацию. Париж, как и Москва, прекрасный город. Находится немало желающих снимать во Франции, поэтому около десяти лет назад французское правительство начало выплачивать компенсации тем, кто проводит там съемки. Сейчас это распространяется не только на кинематограф, но и на анимацию. Например, если американская компания предложит моей студии что-то произвести, то она получит налоговую компенсацию. Я знаю, что так делают и в других странах, например в Сингапуре и в Южной Корее. И это очень хорошо, потому что анимация стоит дорого, а таланты есть везде, и возможность получить компенсацию привлекает инвесторов.

— Существуют ли какие-либо методы поддержки индустрии во Франции, кроме компенсации потраченных на съемки фильмов средств, так называемых рибейтов, и какие из них можно было бы использовать в России?

— Не только рибейты. Французскую модель успешно применяют Южная Корея и Сингапур. Я поясню. Во-первых, при министре культуры у нас есть совет кинематографистов под названием CNC — Центр национального кинематографа и анимированных изображений (Centre national du cinéma et de l'image animée). Он регулирует все производство для всех продюсеров в документалистике, кинематографе и анимации. Центр получает налоги, поступающие от прокатчиков и телевизионных сетей, и бюджет распределяется между всеми французскими продюсерами — и я говорю не о налоговых льготах, я говорю о субсидиях. Чтобы получить право на субсидии, вы должны работать с французскими сценаристами, французскими художниками — необязательно на 100%, но обязаны. Создавая, вы спонсируете французскую индустрию, французские таланты и художников, а затем правительство предоставляет вам субсидии.

Если часть работы выполняется во Франции, вы также получаете налоговые льготы. Поэтому во Франции была создана индустрия анимации, в которой работают до 10 тысяч человек, а 20 лет назад работали всего одна или две. Международный налоговый кредит приводит иностранные компании, которые также помогают производителям балансировать свои доходы, потому что, возможно, для сериала, над которым вы работали с другой компанией, у вас будет налоговый кредит. Это помогает компании быть стабильной. Таким образом, на протяжении 20 лет правительство налагает обязательства производить во Франции, заниматься совместным производством и взимает налог с телевизионных станций и кинопрокатчиков для финансирования индустрии культуры. Это глобальный механизм, и Корея сделала то же самое 10 лет назад, Сингапур сделал то же самое. Видите ли, когда люди чувствуют, что правительство поддерживает отрасль, они приходят в отрасль. Проблема с художниками в том, что… Вы знаете, моя дочь — политический журналист на телевидении, а журналисты — иногда у них есть работа, иногда они пишут для разных людей, пытаясь зарабатывать на жизнь, что иногда очень трудно.

— Это так.

— Так и есть. Быть журналистом — это страсть. Моей дочери 35 лет, она хотела стать журналисткой с 11 лет, сейчас она очень известна. Но я знаю, как работают журналисты: сегодня они на радио, завтра — на телевидении. То же самое с анимацией. Правительство сказало: "Хорошо, мы собираемся помочь индустрии, сделать ее более стабильной и развивать наши таланты, нашу культуру и индустрию", — а затем люди смогут сосредоточиться на создании и производстве. Услышать, что сейчас правительство России принимает постановление, и оно собирается поддержать российскую анимацию, — очень здорово, но эта поддержка русской или французской анимации — это еще не все, что нужно сделать.

Совместное производство с иностранными компаниями — это то, что нужно для развития собственной отрасли. Франция создает французские сериалы, Россия создает российские сериалы, затем вы делаете совместное производство с Россией и Канадой, например, и очень важно заключать договоры между странами.

— А любит ли, к примеру, ваш внук "Машу и Медведя", которые очень популярны в России?

— Еще как. Он видел все серии. Ему всего пять лет, а он все знает и очень любит этот сериал.

— Бабушка вам пела колыбельные на русском, а советские мультфильмы вы смотрели?

— Когда я говорю по-русски, у меня ужасный акцент, но я помню свое детство — бабушка пела мне по-русски и говорила со мной по-русски, и хотя я не всегда понимаю слова, я могу петь.

Советскую анимацию я начал открывать для себя, работая в Disney, но получать продукт из России было тогда очень-очень сложно. Не могу сказать, что был хорошо с ней знаком. Я знал Чебурашку, потому что персонаж был крайне популярен, и я сказал тогда Борису Машковцеву, директору "Союзмультфильма", и Юлиане Слащевой, председателю правления студии, что хочу снять большой сериал о Чебурашке. Я думаю, что тогда они работали над правами на персонажа. Думаю, Чебурашка — это типичный пример русского наследия. Я обсуждал с некоторыми людьми, что хочу сделать, но на телевидении трудно найти клиента, который будет готов купить проект. Я хотел бы сделать мультфильм по сказкам Пушкина, потому что считаю, что они — фантастика! Так же, знаете, как сказки Шарля Перро во французской анимации, братья Гримм, "Гензель и Гретель" или "Русалочка", которые сделал Disney. Я бы с удовольствием снял по ним телесериал или полнометражный фильм.

— Это только ваши мечты или проект по сказкам Пушкина уже находится в разработке?

— Нет, это идея, которая пришла ко мне несколько месяцев назад. Я обсуждал это с разными людьми, но пока не знаю, получится ли это сделать.

— Это замечательная идея! А что касается "Тома Сойера" — есть ли уже даты выхода первого и второго сезонов или полнометражного фильма?

— Мы работали над первым сезоном без "Союзмультфильма", и я показал Юлиане несколько трейлеров в прошлом году, он уже закончен. Сейчас мы обсуждаем второй сезон — нам нужно заключить соглашение, и я надеюсь, что мы начнем работу над вторым сезоном в начале следующего года. Но анимация — это как марафон. Когда вы снимаете документальный фильм, вы делаете это за 30 дней, статью вы пишете за два часа. Чтобы снять анимационный сериал для телевидения, нужны два года, полнометражный фильм — пять лет. Поэтому нужно быть очень осторожным, и я хочу сделать то, за что берусь, хорошо. Я хочу заняться множеством проектов, но попросту не могу себе этого позволить.

Я хочу, чтобы мой первый проект — "Оранжевая корова" — стал событием. Мы представим его на Kidscreen, профессиональном саммите в Майами, в феврале, если сериал будет готов, а если нет — то в октябре на выставке MIPCOM в Канне. А дальше придется ускориться — до середины года мы должны будем определиться, какой проект мы будем делать следующим. Так что я хочу, чтобы были как минимум два проекта. Как минимум один проект в год, а потом можно будет перейти к двум ежегодным проектам.

— При адаптации к разным рынкам встает вопрос озвучивания. Вы планируете привозить французских актеров в Россию или использовать российских кинозвезд?

— Конечно, анимация делается в первую очередь для детей, а дети должны учиться родному языку. Мы также считаем важным, чтобы у детей-персонажей были детские голоса, а не голоса имитирующих их взрослых. И самое важное, конечно, — это носители языка, которые должны, например, дублировать американский фильм на французский. Например, сейчас по всему миру Disney показывает наш сериал "Гигантозавр". Сериал выйдет на французском телевидении в декабре, а на следующий год — в эфире бесплатного британского канала Tiny Pор. Он также будет доступен на других бесплатных международных каналах, включая немецкий Super RTL и итальянский Rai YoYo. Первый сезон вскоре появится и на Netflix.

"Гигантозавр" мы продублировали на 22 языка. Есть большие студии дубляжа — в Германии, Польше, Китае, Франции. Даже больше, чем в США, где иногда трудно бывает найти все необходимые голоса и дублировать приходится самим. Дубляж для "Оранжевой коровы" мы делали здесь, с отличными английскими голосами. Мы сделаем то же самое во Франции, в Италии и Испании. Вам, возможно, придется озвучивать мультфильм не для одного рынка, и в анимационном сериале у вас, скорее всего, будут голоса 10–20 человек. Если вы хотите перевести его на десять языков, то вы не сможете собрать 200 человек в одной стране. Если вы отправляете свой продукт в Корею, в Японию, вы дублируете его на месте. Мы получаем тестовые записи голосов, анализируем их, иногда общаемся с актерами озвучивания в скайпе и всегда направляем своих режиссеров дубляжа. Это очень важно.

— Что, на ваш взгляд, может позволить российской анимации попасть на международный рынок и занять там значимое место?

— Одна из проблем артистического свойства. Производя анимацию, вы должны знать, делаете вы это для своей страны или для всего мира, потому что вы не можете подходить к сценарию одинаково. Например, если я хочу создать что-то очень-очень французское, я знаю, что за пределами Бельгии, Швейцарии и Франции люди не поймут этого. Но французским детям это понравится, и то же самое касается Америки, то же самое касается Италии, то же самое касается России. Вы должны знать, делаете ли вы что-то для мира или для одной страны. Для местных жителей вам придется найти хороших сценаристов, но если вы хотите производить для мирового рынка, вы должны принимать во внимание культуру других стран — то, что вы можете сказать, и то, чего вы сказать не можете. В анимации этот процесс называется S&P — стандарт и практики. Вы взрослый, вы идете в кино по собственному усмотрению, но пятилетний ребенок, который смотрит телевизор, может увидеть, как кто-то в нем идет на кухню, берет нож, включает духовку… Ему может захотеться повторить то, что он увидел, и это может стать источником опасности. Поэтому вам придется анализировать глобально, что вы можете и не можете написать.

Ваш проект должен вписываться в мир, вписываться, скажем так, и в запросы вещательных компаний. Именно в этом сценаристы из любой страны должны понимать, как писать для всего мира, и это очень сложно.

Моя компания в настоящее время производит шесть сериалов, и у нас есть десять разработок, у нас есть совместное производство с Италией, Канадой, Испанией, теперь мы сотрудничаем и с Россией, поэтому, отвечая на ваш вопрос, иногда совместное производство — это способ сделать нечто большее. Потому что, когда я начал создавать сериалы на экспорт из Франции в США или в Англию, это не сработало — они были слишком французскими, если вы понимаете, о чем я. Вам нужен и опыт работы с талантливыми художниками, и деловой бэкграунд, потому что вы ничего не можете сделать без него, но вам также нужно представление об иной культуре. Это очень важно.

— Русские сериалы, такие как "Маша и Медведь", имеют успех на международном рынке. Как вы думаете, какие качества позволили ему это сделать?

— После "Маши и Медведя" появились и другие русские сериалы. "Аэроплан" и "Рики" выпускают сериал под названием "Фиксики", который очень популярен в Китае. Это не имеет ничего общего с "русским менталитетом" или "французским менталитетом" — дело в концепции. "Маша и Медведь" — никто никогда не думал сделать сериал о матрешке и медведе, образ невероятный и очень смешной — все дело в идее. Конечно, вы можете сказать, что "Маша и Медведь" — это нечто из русской культуры, но вы можете посмотреть на "Золушку", которую Disney сделал в США, — это французская культура. Вы можете заставить свою собственную культуру работать на весь мир. В Санкт-Петербурге я видел фантастический сериал студии "Паровоз", который сейчас на этапе препродакшена, перед ним открыты все дороги. Я видел великолепный сериал от "Рики", в работе над которым хотел бы поучаствовать, фантастический сериал "Союзмультфильма".

— Подводя итог, есть ли какие-то основные тенденции в мировой анимационной индустрии, которые вы видите? Каково, на ваш взгляд, будущее?

— Это интересно. 20 лет назад люди говорили: "Вот несколько анимационных серий для детей без каких-либо различий". Сегодня режиссеры разрабатывают категории продукции — дошкольные, детские. И внутри это не делится на жанры, поэтому есть сериалы для девочек, сериалы для мальчиков, комедии, приключения. Что я вижу в индустрии анимации, так это все большее и большее разнообразие. В прошлом люди хотели 26 эпизодов приключенческих мультиков, которые смотрели дети. Теперь, когда есть множество телевизионных сетей, платформ, вы можете иметь что-то для всех. Итак, большие перемены заключаются в двух вещах. Во-первых, технологии: переходя к виртуальной реальности, дополненной реальности, CGI (изображения, сгенерированные компьютером — прим. ТАСС), которые позволяют создавать анимации любого типа, — мы делаем анимацию в CGI, в 3D, в режиме остановки движения, чтобы можно было обработать любой возможный объект.

И второе — это разнообразие: вы можете делать вещи для всех. Скажем, у вас есть дочери, и вы хотите создавать сериалы для девочек, поскольку не хотите, чтобы девочки смотрели только сериалы для мальчиков. Кто-то сказал мне в России, что у вас есть 38 каналов для детей. Это очень много! Я не знаю, как эти 38 каналов выживают, во Франции у нас около десяти или 12 каналов для детей, но в Италии, например, в начале 2000-х было уже 20 таких каналов. Конечно, есть гиганты — Netflix, Disney, "Россия 1", "Карусель", TF1 или ARD KiKa в Германии и Rai YoYo в Италии, но есть так много разных типов каналов, что для меня будущее анимации — это больше разнообразия, больше технологий и целевых крупных проектов. Потому что технологии теперь поддерживают большие проекты. Я снял сериал о Зорро, и люди стали меня спрашивать: "Почему вы создаете Зорро в анимации?" Поскольку Зорро требует больших натурных съемок, я ответил: в анимации я могу заставить Зорро ходить по потолку, я могу заставить Зорро бегать быстрее лошади — попробуйте сделать это с помощью спецэффектов или с настоящей лошадью! Анимация позволяет вам делать вещи, представлять вещи, которые вы не можете сделать, просто снимая на камеру. И технологии делают это еще заметнее.

Итак, разнообразие и технологии — будущее анимации. И глобальность: будущее больших проектов — совместное производство между странами. Вы видите разную картину мира, но у вас одинаковые ценности, и если вы разделяете одни и те же ценности в детских программах… Я разговаривал с генеральным секретарем ЮНЕСКО 20 лет назад, когда я создавал детский саммит, и он сказал мне, что если ему удастся донести глобальные ценности до детей в школах по всему свету, то, может быть, через 20 лет будет меньше войн, потому что они будут лучше понимать друг друга. Для меня будущее анимации очень важно, потому что это — часть будущего детей. Пишет «ТАСС»

Выбор редактора:

• Юлиана Слащева, председатель правления «Союзмультфильма»: Мы считаем, что за 5-7 лет Россия должна войти в топ-10 анимационных держав
• Международные перспективы отечественных мультфильмов: интервью с Антоном Сметанкиным, гендиректором студии «Паровоз»
• Рынок детского контента «MIPJunior 2019» оказался успешным для российской анимации