Международные перспективы отечественных мультфильмов: интервью с Антоном Сметанкиным, гендиректором студии «Паровоз» |
 |
| 08-11-2019 08:53 | RDT-INFO.RU | |||
|
Генеральный директор анимационной студии «Паровоз» Антон Сметанкин на канале "Медиаметрикс" рассказал о создании и руководстве одной из ведущих компаний в российской анимации, о международных перспективах отечественных мультфильмов, о работе на стыке бизнеса и творчества, и как создать креативную среду для своих сотрудников.
— Добрый день! В эфире программа «Бизнес и творчество». Вот вспомните, что вам нравилось в детстве? Но пока вы вспоминаете, я скажу, что у нас уже вышло 12 выпусков интервью с очень интересными людьми, которые вы можете посмотреть на нашем Youtube-канале «Бизнес и творчество». Меня зовут Ольга Васильева, группа компаний «Формула». Сейчас у нас идет прямая трансляция в Фейсбук, и мы вещаем из студии Mediametrics. Ну, вспомнили вы, что любили в детстве? Да, и дети, и взрослые и сейчас любят мультфильмы. И сегодня у нас в студии один из лидеров анимационного рынка России Антон Сметанкин – генеральный директор студии «Паровоз». Здравствуйте, Антон! — Здравствуйте! — Антон, совсем недавно, буквально позавчера, Вы отмечали международный праздник анимации. Расскажите, как он прошел? — Мы, вообще, его не отмечали. — Вы не отмечали? — Вообще. Ну, просто дело в том, что мы недавно отметили 5-летие студии, и весь запал праздничного настроения и, может быть, времени как раз ушел на это мероприятие. Оно было очень большим для нас, 5 лет – большой срок, нам было, чем друг с другом поделиться, рассказать о чем, подумать. И, откровенно говоря, праздник Международный день анимации прошел также в лентах Фейсбука, других соцсетей и в новостях СМИ. — Но, в любом случае, поздравляю Вас с профессиональным праздником! И давайте покажем зрителям, чтобы тоже создать праздничное настроение, ролик с персонажами анимационной студии «Паровоз». Просмотр анимации сразу повышает настроение! А вот какие вы цели перед собой ставите, когда создаете анимационный мультфильм? — Мы занимаемся только сериалами на данный момент. — Мультсериалами. — Поэтому, если в коротком метре все-таки цель каждого автора – это авторское высказывание, то у мультсериала, конечно, цель в том, чтобы аудитория его полюбила. И поэтому есть сериалы, которые мы делаем для удовольствия, которые просто развлекают детей; есть сериалы, в которых мы делаем большой акцент на то, чтобы в них был воспитательный элемент; есть сериалы, где очень важна познавательная часть. Ну, поскольку проектов у студии много, в каждом сериале есть свой смысл в том, чтобы его смотреть. Мы стараемся дать нашему зрителю возможность и родителю закрывать все потребности ребенка – от развлечения до познания и мира, и его окрестностей. — То есть мультсериал создает и хорошее настроение, и ребенок познает мир тоже через мультфильм? — Конечно! — А вот, смотрите, вот в Ваших мультсериалах Вы когда-нибудь воплощали свои детские мечты или фантазии? — Я так скажу, что даже, если где-то это происходит, то это происходит неосознанно. Но я совершенно точно знаю, что мой партнер Женя Головин, креативный директор студии, он отвечает за творческое наполнение мультфильмов, и для него совершенно точно мультики являются таким большим зеркалом души, которую он вкладывает в них, и уж там точно мы в каждом мультфильме можем найти и какой-то прообраз в каких-то персонажах, и какие-то его собственные желания, которые он добавляет туда. И поэтому наша работа – это то, кем мы являемся, и поэтому, конечно, там можно найти и от меня что-то… — То есть Вы тоже подаете иногда какие-нибудь идеи свои? — Ну, в основном я иногда прихожу и ворчу. — То есть ворчите, и как раз получается такой герой-ворчун. А какие Вы сами мультики любили в детстве? — Я тут не буду оригинальным, я с большим трудом воспринимал кукольную анимацию… — Ну, как все… — …как все мы. Пластилиновая, наверное, на втором месте. А вот самые любимые были такие классические рисованные мультфильмы, начиная от истории про хоккеистов, очень красивых и самобытных персонажей, и продолжая всей палитрой нарисованных мультфильмов. Очень я любил, конечно, капитана Врунгеля, а потом, когда появился «Остров сокровищ», так это вообще был прямо глоток свежего воздуха в анимации. Поэтому так же, как все мы. — А какие вот сейчас из новых анимационных мультфильмов больше всего Вас впечатляют? — Мы по роду деятельности часто ездим по миру на мероприятия, не только на фестивали, но и на рынки контента. Ну, вот фестиваль – это прямо то место, куда ты приезжаешь специально, чтобы подышать – подышать контентом, новыми идеями, посмотреть, что делалают молодые аниматоры не только российские, но и, в первую очередь, иностранные. И, в общем, это авторская анимация – то, что я смотрю с удовольствием, то, что может удивлять, вдохновлять, иногда пугать… — А что пугает в авторской анимации? — Ну, честно говоря, Вы просто никогда этого не видели, поэтому я не буду рассказывать подробности, но есть вещи, которые могут прямо пугать. Потому что авторская анимация – это же такое, как UGC контент в Ютубе, это каждый может сделать все, что он хочет. Никакой цензуры, никакой редактуры, поэтому ты видишь иногда такие черные стороны человеческой души, которые, наверное, сознательно организаторами фестиваля так показываются, что мир, он не белый, а розовый, еще какой-то… — То есть, есть и черные полосы… — …есть черные, есть страшные какие-то вещи. — Ну, это, наверное, как художники, которые рисуют что-то такое… — Конечно. — А вот, смотрите, Вы лидер анимационной индустрии, но при этом у Вас достаточно серьезное образование – Вы закончили механико-математический факультет МГУ. А потом Вы учились в аспирантуре, туда, наверное, берут, вообще, наверное, самых умных. Вот Вы хотели быть ученым, когда поступали, когда учились? — Я думаю, что надо сказать честно, университет и мой факультет – это то место, где я, наверное, никогда больше в жизни не видел такого количества умных людей на квадратный метр площади вообще и пространства. И, придя туда, я точно понял, что я никогда не то что не хочу быть ученым, я не могу, и это совершенно не мое, это не мой уровень, потому что я просто видел людей, которые от природы значительно умнее меня, более талантливые, более склонные к наукам вообще и к тому, чтобы наукой заниматься. Я туда попал благодаря большим усилиям моих родителей, которые… Я же приехал с Крайнего Севера… — Но Вы попали! Смотрите, Вас же не очистили на первом-втором курсе? — Нет, но шанса были… — Шансы были. То есть приехали из Норильска… — Я приехал из Норильска поступать, у меня был норильский репетитор, который в свою очередь закончил механико-математический факультет, и он помог мне подготовиться. Я думаю, что это большая удача моя, что мне удалось поступить, и университет – это точно совершенно незабываемое время и место для тех людей, которые не совсем знают, что они хотят. Я завидую ребятам молодым, которые знают: я хочу быть музыкантом, я хочу быть архитектором, или, как минимум, я хочу пойти в этот ВУЗ, я хочу заниматься, не знаю, биотехнологиями. Это круто, что есть такое понимание! А когда ты не знаешь, но при этом у тебя все равно есть какая-то база, например, как было у меня. Я много занимался математикой школьного уровня (даже не олимпиадного), и так получилось, что я попал в университет. Если бы не университет, я уверен, что жизнь моя сложилась бы иначе. — Но зато Вы теперь на должности генерального директора – генеральному директору математика как раз нужна. А, смотрите, Вы потом пошли на телевидение. Как это так произошло? Прямо сразу после аспирантуры? — По дружбе. — По дружбе? Познакомились в МГУ? — После университета я какое-то время работал в проектном институте «Атомэнергопроект», потом я оттуда ушел, поняв, что это не совсем мое или совсем не мое, но с прекрасными людьми мне довелось там поработать. И потом мой товарищ позвал меня на телевизионный проект, так получилось… — То есть Вы в атомных проектах еще?.. — Я занимался расчетами трубопроводов атомных электростанций. — Серьезно! — Ну, в общем, просто по дружбе меня позвали. Когда ты молодой, можно же заниматься, чем угодно, всем, что здоровью не угрожает… — Понятно. Ну, смотрите, после телевидения Вы пошли работать в кинематограф? — Ну, дальше это все одна область плюс финансы. — Да, одна область, но у Вас же есть тоже любимые из реализованных Вами проектов в кино, на телевидении? Вот что из этого запомнилось, из этого этапа жизни? — Ну, на телевидении, наверное, я больше всего люблю жанр реалити-шоу, в котором я много на разных проектах работал, потому что для меня это то, что трогает, потому что люди, которые являются участниками, для них это такой процесс, когда они вынуждены обнажать свое нутро для зрителя… — Это не «За стеклом» Ваш проект был? — Нет, я работал на «Голоде» на первом сезон, потом был «Ты – супермодель» несколько сезонов. И, поскольку я работал редактором, а редактор – это человек, который непосредственно контактируют с участниками, ты рассказываешь истории про них, про то, кто этот человек, как он здесь оказался, что он чувствует, что он переживает, к чему стремится? И, пожалуй, поэтому я так полюбил вообще этот жанр именно телевизионной программы, и для меня она прямо самая любимая, у нас сохранились с многими коллегами хорошие отношения тоже с тех пор. — Понятно, вот так человек и накапливает опыт, связи. Но после того, перед тем, как создать студию «Паровоз», Вы же еще успели поработать на Олимпийских играх в Сочи? — Да. — И там на церемониях как раз открытия и закрытия – на самых таких вот невероятных по уровню зрелищности. Вот поделитесь своими впечатлениями, что Вас вообще больше всего поразило как непосредственного участника событий? — Ну, так получилось, что я попал в этот процесс незадолго не то что до финала, но незадолго до первой церемонии, мне кажется, за 2 месяца, наверное. И в этот момент, когда ты попадаешь на такой стадии, к счастью, пройдены все какие-то занудные истории, когда нужно: «А давайте подумаем», – когда идет еще как-то творческий процесс… — То есть, когда есть время на подумать еще? — Уже идет гонка, уже вы все находитесь в аврале, мы очень много работали. Получилось так, что Андрей Насоновский, который руководил Агентством по проведению церемоний, доверил мне одни из участков, и, надеюсь, то, что мы сделали вместе, получилось достойным продуктом. Но главное впечатление того, что ты как бы не успеваешь. Знаете, когда ты бежишь, все время ты дышишь, дышишь, дышишь, и когда ты останавливаешься, ты пытаешься надышаться. Вот там надышаться не получалось до прямо конца. И главное ощущение того, что это один раз, здесь и сейчас, это прямой эфир на весь мир, конечно, незабываемый точно. Ответственность ни с чем не сравнимая, по крайней мере, в моей жизни. Это вот такой ярчайший, тяжелейший, но интереснейший опыт, который хочется еще, еще и еще. — Но, смотрите, Вы так потом вздохнули, видимо, глубоко, что открыли свою студию «Паровоз», то есть создали вместе с партнерами. Как это произошло, прямо буквально сразу, или какое-то время спустя? — Нет, это было какое-то время спустя, потому что… — …когда Вы надышались? — …когда надышались все, потому что это было связано с большим количеством одновременных запусков в компании «Цифровое телевидение», потому что там запускался телеканал «Мульт», там запускалось много. И подход, который исповедовался, он был такой очень концептуальный, очень стратегический, и много вещей делалось одновременно. Но первые проекты, которые мы должны были делать, которые мы обсуждали с коллегами, они были для канала «Карусель» и для холдинга ВГТРК, который является учредителем «Цифрового телевидения», поэтому это был процесс, который длился, переговоры длились, наверное, месяца 4-5, а потом опять пришлось бежать, бежать, бежать. И мы бежим до сих пор. — Бежите до сих пор, и вашей студии уже исполнилось 5 лет. Давайте покажем зрителям небольшой ролик о ваших достижениях за это время, а потом поговорим об этом.
— Миллиардные показы на Ютубе, продажи прав Netflix, множество премий и призов, недавнее представление в Каннах. Вот в чем все-таки основные секреты вашей студии? — Я думаю, что нет одного секрета, есть очень много-много-много маленьких секретиков, которые складываются в один большой секрет фирмы, по-другому не скажешь. Но главный секрет, наверное, вот в чем? У нас есть большой партнер, с которым мы работаем («Цифровое телевидение»), мы с ними вместе создаем, стараемся создавать уникальные вещи. Вот у нас есть такая задача: мы создаем уникальные вещи; или мы создаем то, чего нет; или мы создаем то, что уже сделано, но делаем это всегда оригинально, всегда по-другому, не так. И оно работает! — У вас в студии 3 партнера. Как вам удается договариваться между собой? Вы делите по зонам ответственности, вы прописываете как-то, как вы будете делить прибыль, как будут убытки, куда инвестировать? Вообще, какие принципы договоренности? — С точки зрения структуры владения нас, действительно, 3 партнера. Основной мажоритарий – это сейчас «Цифровое телевидение», и оставшаяся доля делится между мной и Женей Головиным пополам. — Ровно пополам? — Да. У нас есть документ, мы его составили и договорились о том, кто за что отвечает. — То есть вы «на берегу» уже составили вот этот документ и прописали все, или это уже в процессе работы возникло? — В процессе работы мы договорились о том, какие у нас приоритеты в работе, каким образом и куда мы инвестируем прибыль, если она появляется, и что является вообще приоритетом? Потому что, например, для нас извлечения прибыли по году является скорее вторичным результатом, потому что первичным является качество продукта, инвестиции в развитие, в технологии, в творческие поиски, в создание будущих проектов, которые могут быть невостребованные в ближайшие несколько лет, но при этом мы понимаем, что на рынке нет аналогов, и так далее. — А стратегия выхода на международный рынок там тоже прописана? Это де тоже, наверное, инвестиции? — Скажем так, тут у нас есть определенная свобода. Мы договорились с нашим мажоритарием о том, что у него есть своя стратегия как у большого вещателя, как у медийной компании с большим пакетом каналов, и для них (в рамках их бизнеса) это одна стратегия, для нас как анимационной студии стратегия другая, и тут мы вольны ее реализовывать, как нам видится. — А понимают ли за рубежом вашу анимацию, вот наши эти шутки, героев, которых вы рисуете? — У нас есть задача рассказывать истории и там, где нужно, шутки адаптировать. Они адаптируются профессионально и так, чтобы быть понятными иностранному зрителю. — А у вас в штате есть тоже и психолог, да? — Нет, у нас нет психолога в штате, психологом в наших мультфильмах (при их создании) выступает главный редактор каналов «Мульт» и «Карусель» Татьяна Цыварева, оно помогает нам не делать страшных психологических ошибок. — А все равно, как понять, какой мультфильм понравится ребенку? Может быть, вы какие-то тестовые показы для детей проводите? — Не проводим. — Не проводите? — Не проводим. Мы доверяем чутью своему, чутью коллег. Максимум, что мы делаем – это показываем своим детям. — А вот что говорит Ваш сын о ваших мультфильмах? И он смотрит все мультфильмы, анимацию (когда он маленький еще был, сейчас он уже, наверное, вырос), или только ваши мультфильмы? — Когда мой сын был маленьким, наших мультфильмов еще не было. Сейчас ему 10 полных лет, и он с удовольствием смотрит то, что мы делаем, но для его возраста у нас мало что есть показать. А вот все остальные, у кого есть дети помладше, я думаю, что мы все следуем правилу такому, что нельзя ничего ребенку навязывать. Дети сами выбирают из того, что есть, вообще, в эфире. Наши, они тоже выбирают… — Я думаю, что выбирают! Если папа или мама задействованы в создании мультфильма, детям тоже должно быть... — Детям точно интересно! Но дети могут быть излишне критичны к тому, что делают папы или мамы. — А прислушиваются, интересно, папы и мамы к тому, что говорят дети, вот к этой критике? — Вы знаете, и к критике собственных детей, и к критике фокус-групп, которые мы проводим… — А на фокус-группы есть все-таки? — Бывают. Мы, конечно, прислушиваемся, но, как правило, это работает, когда дети высказывают вместе какую-то очень полярную точку зрения. Ну, например, когда они говорят, что этот персонаж категорически не нравится, значит, что-то не так. — Ну, да, либо вы усиливаете, чтобы это был такой негативный персонаж, либо его меняете. — Да. — А, смотрите, к чему вы еще стремитесь? Вот такие идеи, например, Паровозленд создать (по аналогии с Диснейлендом), не посещают вас? — Я так скажу, у нас есть стратегия развития студии, она заключаются сейчас в том, чтобы студия стала мировым игроком. Мы хотим, и это то, чем мы активно занимаемся, участвуя в большом количестве международных и фестивалей, и рынков, и других индустриальных форматов. Мы рассказываем о том, что мы делаем, что мы умеем, что у нас есть показать нового, рассказываем будущим потенциальным партнерам о наших возможностях (и технологических, и креативных). И, скорее, мы видим себя… Ну, на данный момент, наверное, наш кругозор заключается в том, чтобы научиться делать международные проекты – те проекты, которые изначально придуманные, и научиться привлекать правильных партнеров иностранных. — Вот в ролике, который мы смотрели, там было сказано, что ваш «Сказочный патруль» стал анимационным брендом номер один. Вот это что означает? — Это совокупность результатов. Это означает, что он шикарно смотрится детьми на Ютубе. Это означает, что у него очень сильная органическая фанатская комьюнити в России. Это означает, что на многих индустриальных фестивалях в России он признан сериалом номер один – признан и экспертами, признан зрителями, если это зрительское голосование – ну, вот прямо с разных сторон совершенно! Это означает, когда речь идет про анимационный бренд номер один, это означает, что по оценкам экспертов за 18-й год, например, в объеме продаж, то есть просто в деньгах, лицензионных товаров по этому бренду товаров продано больше всего (именно по «Сказочному патрулю»). — То есть в стратегию развития вообще линейки детских продуктов у вас идет от создания сказочного героя до одежды, конфет, может быть, игрушек? Вот так прорабатывается стратегия развития бренда? — Это делается именно так, но не только нами. Мы тут представляем как раз компетенцию производства контента, а для того, чтобы другие направления в этом контенте были учтены, для этого привлекаются партнеры, которые тоже в рамках холдинга «Цифровое телевидение» такую компетенцию несут. Это компания «Ноль плюс медиа», когда мы говорим про лицензионные товары, они специализируются на этом. Это, пожалуй, сейчас самое сильное лицензионное агентство в стране, и как раз они помогают нам не допускать ошибок на стадии разработки: не делать персонажи, которые нельзя сделать в игрушках; не подбирать цвета, которые невозможно реализовать; не делать мультфильмы про персонажей, которые не интересны аудитории с этой точки зрения. Иными словами, когда мы выбираем проект, мы сразу советуемся с коллегами и вместе решаем, будет этот бренд лицензионным и успешным, или мы знаем точно, что мы делаем хороший мультфильм, который не будет продаваться в игрушках. Так тоже бывает, это совершенно понятная история. Не все нужно делать в игрушках, не все должно существовать во всевозможных видах. Есть мультфильмы, которые могут и должны быть только в мультфильмах, и это хорошо! — Понятно, теперь я поняла, как вы продумываете стратегию. То есть она не просто по ходу дела, она у вас изначально продумывается? — За столом сидит очень много игроков. Мы спрашиваем у дистрибуции, мы спрашиваем у вещателя, то есть мы являемся просто звеном (одним из в этой большой цепочке). — Анимация – это, вообще, очень дорогой бизнес, особенно, если еще и говорить о полнометражных фильмах. А вот сколько стоит примерно сделать одну минуту анимационного фильма? — Ну, тут есть разные примеры на рынке и, в общем, это совершенно понятная вещь. Полнометражный фильм анимационный в нашей стране сделать стоит от 100 миллионов рублей, наверное… — Это час будет? — Это будет от 60 до 90 минут. — От 60 до 90 минут 100 миллионов? — Да, 100 миллионов рублей. А потолок цены, наверно, может приближаться к 700-800 миллионам рублей. — Это от 100 миллионов до 700 миллионов один фильм 60-90 минут? — Да. — И сколько по времени такой фильм делают? — Здесь есть 2 важных момента. Первый момент – написание сценария. Написание хорошего сценария может длиться долго. Вот, если взять сценарий (написание сценария отдельно), от года до 3-х лет – совершенно нормальный процесс создания сценария. А дальше чистого производства 2-3 года. — 2-3 года и написание сценария. А сколько вот этих синопсисов выкидываете в мусорку? — Ну, вот по тому полному метру, который мы делаем сейчас, он называется «Кощей. Настоящая история», мне кажется, концептов от 10-ти до 20-ти было выброшено полностью, расписанных синопсисов еще в пределах десятка, и текущая версия уже нашего сценария, она, по-моему, под номером 62 или 67. — Так, то есть вы уже от синопсиса перешли к сценарию? — Мы уже перешли к следующей стадии – прямо к интенсивному производству. — К интенсивному производству? — В следующем году осенью мы планируем этот фильм выпустить. — Уже есть срок выпуска определенный? — Да. — А сколько человек задействовано в производстве? — Я думаю, что на студии человек сейчас 60-70, и, наверное, внешних партнеров еще, может быть, человек сто. — Вот вы выпустите анимационный полный метр, так называется? — Да. — И основной заработок будет от показа в кинотеатрах, или все-таки от продажи брендированных товаров с персонажами из этого фильма? — Мы планируем выйти в ноль на кинотеатральном прокате в нашей стране и на продаже (на частичной продаже) международных прав после этого на сам фильм. — То есть еще один из источников дохода – это продажа прав? — Да, конечно! Ну, а дальше мы надеемся получать прибыль уже – все, что принесут продажи лицензионных товаров. Все-таки лицензионные товары, привязанные к полнометражному фильму, они живут в момент проката. То есть за активную фазу проката (несколько недель) производитель игрушек должен развезти по всей стране эти игрушки. Дети должны иметь возможность (ну, или дети, или их родителей, братья, сестры), должны иметь возможность это купить, получить себе, потому что дальше приходит новое. Через несколько недель проходит уик-энд проката, приходит следующий бренд… — То есть производство игрушек начинается тоже за год еще до выпуска фильма в прокат (ну, примерно так по срокам)? — Нормальный цикл – за два. — За 2 года? — Да. — Понятно, то есть такая коллаборация у вас получается с производителями? — Да. Но вот сильная сторона нашего полного метра заключается в том, что он основан на уже успешном проекте, как мы говорили, «Сказочный патруль». Он не рассказывает историю про тех же персонажей, но расширяет вселенную второстепенных персонажей. И мы расскажем фанатам «Сказочного патруля» и новым зрителям те истории, которых не было в сериале вообще, и я думаю, что это будет большое удивление для всех. И наверняка и бабушки, и дедушки, придя в кинотеатр с внуками, проведут время не зря, а с удовольствием. — Ясно, то есть вы удивляете? — Мы удивляем. И он называется «Настоящая история», потому что мы привыкли видеть Кощея одним персонажем… — …тем более, бабушки! — …и мы сами! Мы показываем и рассказываем эту историю по-другому. Мы расскажем, как Кощей стал бессмертным. Мы же не знаем, почему он бессмертный? Мы привыкли, что он бессмертный всегда, но мы точно понимаем, что он таким не родился. Он не родился вот этим страшным стариком, очень жадным и недобрым. Мы хотим как раз рассказать, каким кощей мог бы быть, и расскажем эту историю, надеюсь, в очень увлекательной форме. — Будем ждать тогда запуска в прокат и узнаем тоже это историю. Но все равно у вас инновационный бизнес, он на стыке и бизнеса, и творчества. — Да. — По таким принципам можно вот на таком стыке управлять студией, все-таки это творческие люди? — Я думаю, что главный посыл должен быть в том, что ты должен любить людей. Это иногда очень сложно. Я стараюсь. Иногда приходится доносить и рассказывать нашим коллегам, которым… Ну, в общем, любить людей – с этого надо начинать. — А бывают у вас конфликты при создании мультфильмов? — Конечно! Ну, конфликт – это, вообще, совершенно нормальная ситуация, мне кажется. Конфликт всегда мотивирует и позволяет обострять какие-то недоговоренности… — То есть не надо копить, а лучше это вывести в конфликт? — Я думаю, что иногда конфликт – это единственный способ разрешения… — Согласна! — …и открытие нового пути для движения вперед, когда вы находитесь в какой-то патовой ситуации. — А тогда по каким ценностям вы набираете людей в студию? Есть такие скрепы, которые их объединяют? — Вы знаете, анимационный бизнес в этом смысле очень сложный (вот с точки зрения человеческого ресурса). — Сложный… — Не всегда есть возможность выбирать. Мы рады всем, кто хочет у нас работать, и его квалификация это позволяет. Дальше либо человек меняется под студийные порядки, но, если ему сложно меняется, он уходит, если он понимает, что ему дискомфортно. Но внутри студии мы стараемся дать возможность всем существовать в таком по-человечески комфортном для них состоянии и режиме. У нас свободный, ну, не свободный график, но мы разрешаем приходить на работу в тот момент, когда человек сам для себя определяет. Человек может придти работу в 9, есть такие люди, есть люди, которые приходят на работу в 2 часа дня, они вынуждены оставаться дольше. Но, когда ты приходишь поздно, ты можешь отвезти ребенка в сад, ты можешь провести время с семьей с утра. Ты приезжаешь вечером, когда он спит, но ты можешь на следующий день или через день поменять этот график под свои личные дела и нужды. Таким образом, работа должна органично вписываться в личную жизнь. — Но это люди с такой ценностью как ответственность и работа на результат. То есть, если вы на собеседование видите по человеку, что для него это не просто работа, и не будет он подстраиваться, вы уже не будете его брать? — Мы берем всех. — Берете всех? — Мы берем всех, потому что… — То есть, как попасть к вам на работу? — У нас есть специальный почтовый ящик для кандидатов. По какой-то причине кандидаты пишут не только на него. У нас есть ящики, которые я тоже читаю, общее ящики, и на них прилетает очень много. Мы все равно пересылаем, но для нас это плохой звонок. Очень много присылают нам творческих замечаний или пожеланий, с которыми мы не знаем, что делать, поэтому мы их не читаем никогда. — То есть, когда замечания, вы не читаете? — Нам присылают много писем: «Почитайте мой сценарий…» – мы их не читаем. Мы боимся и сознательно сторонимся чужих идей, потому что не хотим их использовать в будущем. — А, чтобы попасть к вам на работу, вот, если студенты нас смотрят (зрители), куда лучше пойти учиться на мультипликатора? Художник-мультипликатор, наверное, называется профессия? — Наверное, в профессиональном стандарте она как-то называется, может быть, вот так, как Вы говорите. — Но все с образованием приходят, или просто таланты? — У нас очень много специальностей. У нас работает много программистов. У нас много ребят, которые учились когда-то не художественным профессиям, а именно техническим. К нам приходят поработать те же программисты, которые работают в финансовых организациях, в IT-компаниях. Но, если человек претендует на позицию художника, конечно, он должен иметь высшее художественное образование, в первую очередь. Бывают случаи, когда этот человек просто очень талантливый и он может иметь какое-то среднее специальное образование, но, вообще, образование лишним не бывает. — Ну, и разработчики игр, даже самоучки, они тоже, в принципе, могут быть в вашем анимационном бизнесе? — Конечно! Я думаю, что мы вообще специализируемся на молодых талантах, потому что у нас много ребят, которые приезжают к нам просто с горящими глазами и больше с желанием, чем с подготовкой. — То есть должны быть еще такие горящие глаза, чтобы к вам устроиться? — Горящие глаза мы любим больше всего! — Понятно! Смотрите, у вас еще такое мы видели в ролике: креативный офис. Что там еще необычного, потому что ролик короткий, и как он влияет на работоспособность? — Ну, мы его воспринимаем как обычный. Мы не знаем, что необычное, потому что сложно сказать. Но, вообще, в этой компании и я, и мои партнеры, и коллеги, мы стараемся сделать то, чего бы мы хотели там делать. Ну, например, у нас с женой есть собака, мы вместе работаем, мы ходим на работу с собакой, поэтому у нас всем можно ходить на работу с собаками. — А кто-нибудь еще ходит на работу с собакой? — Ну, раньше у нас было максимум 2-3 собаки сначала на работе, сейчас бывает иногда 5-6 собак. — А для них есть отдельная комната? — Нет. — А с кошками можно? — У нас 2 кошки живут в студии. — Две кошки, точно, я там видела у вас в роликах… — Да, они живут. Больше того, поскольку место их кормежки находится в конкретном месте, то между помещениями сделаны специальные люки для них, они ими пользуются. Прямо в стенах люки для кошек, они там путешествуют. — Вот, видите, какая у вас необычная, уникальная, тоже креативная среда! Животные – это тоже уникальность! — На одном этаже у нас есть птицы… — Птицы, кошки, собаки?.. — …улитки, есть аквариум. — А черепашки? — Про черепашек не знаю. Я могу не знать… — То есть Вы уже можете не знать? — Бывает так. — Сколько у вас метров в офисе? — Сейчас, по-моему, 3 тысячи квадратов. — 3 тысяч квадратов, красиво. Антон, вы работали и на телевидении, и в кино, и в анимации. Что все-таки милее вам? — Я думаю, что детская анимация – это то, что делает человека как-то лучше, это то, от чего ты не устаешь. Ты можешь уставать физически, но не устаешь по сути. Ты начинаешь хотеть: «Хорошо, а давайте, может быть, мы сделаем анимацию для детей постарше; а давайте мы подумаем над полнометражным форматом; а давайте мы подумаем над музыкальными клипами...» – но все равно ты хочешь делать для детей и ты не перестаешь этого хотеть. Там меньше страстей, меньше инструментария для того, чтобы работать со взрослой аудиторией, но с детской как-то благодатнее что ли, и благодарнее сама аудитория. — Ну, вот, смотрите, в конце эфира мы традиционно проводим блиц-опрос. Я Вам задаю 10 вопросов и взвешиваю каждый ваш ответ. У нас есть такие вот специальные весы: синенькая – это у нас бизнес, красненькая – это у нас творчество. То есть Вы отвечаете (коротко отвечаете, кратко), и потом мы ужу все-таки смотрим, что у нас перевесит? Итак, Вы себя ощущаете больше физиком и лириком? — Лириком. — Ну, это сразу в творчество. — Наверное… — Вы сами умеете рисовать? — Нет. — А хотели бы научиться? — Ужасное это дело! — Не хотели бы научиться? — Нет. Я хотел бы этому научиться после двадцати других вещей, которым я еще не научился. — Ясно! Кладу в синий, потому что Вы все-таки в бизнесе. Как Вы заряжаетесь энергией? — В Азии в отпуске. — В Азии? — Да. — А что Вы там делаете? — Лежу. — То есть лежите и медитируете? — Вот я прямо приезжаю в отпуск и 3 дня вообще ничего не делаю, жду, и я прям чувствую, что когда ты начинаешь хотеть, не знаю, что-то прочитать новое, или у тебя возникают новые идеи, и ты понимаешь: «Ну, вот, началось…» — Отлежался… — Да, отлежался, процесс восстановления сработал. — Я в творчество положу. Тогда так, у Вас появилось желание что-нибудь почитать. Вы читаете художественную литературу, или бизнес-книги, или новости по бизнесу? Что для Вас привычнее? — Сразу кладу в бизнес, услышала то, что мне надо, куда положить конфетку. Вы любите смотреть не только мультсериалы, а и другие сериалы? — Ну, конечно, мы с удовольствием смотрим телесериалы. — Какие? — Какие? У нас с женой есть разные вкусы. У нас сложился формат, когда что-то мы смотрим вместе, что-то мы смотрим порознь. Последний сериал, который мы посмотрели вместе с удовольствием, это был «Шпион», это Netflix (Netflix Originals). — «Шпион» про что сериал? — Это сериал по реальным событиям про израильского разведчика на территории Сирии. — То есть там больше стратегия такая, да? Я просто думаю, к бизнесу, наверное, положить? — Давайте положим к бизнесу, но хотя это не так. — А что, это все-таки творчество? — Я не знаю. — Или там работа режиссера? Что Вас привлекает? — Ну, я люблю смотреть истории… — Истории. Ладно, давайте это будет творчество. — …когда это красиво, когда это ярко, профессионально, интересно. — Вам больше нравится работать в офисе, или удаленно? — Я не умею работать удаленно, для меня это точно непродуктивный формат. — Давайте тогда продуктивно за бизнес. — Давайте. — Что важнее для Вас: мультфильм, чтобы был прибыльным, или чтобы он получил «Оскар»? — Конечно, «Оскар»! — Давайте в творчество, все-таки «Оскар»… — «Оскар» бывает раз в жизни, а у кого-то ни разу в жизни… — Да, у кого-то и ни разу. — …но хотел бы очень! — А Вы бы хотели преподавать сами? — Я не думаю, что я могу, что я имею на это право. — Давайте, значит, пока в бизнесе. — Давайте. — Четкое планирование жизни и карьеры, или как пойдет, по вдохновению? — Фифти-фифти, надо делить… — Давайте поделю, у меня есть одна запасная конфетка вот для таких случаев. Вы верите, что любую мечту можно осуществить? — Я думаю, что да. — Тогда в творчество. Ну, смотрите, все-таки вот этот вопрос про мечту, он перевесил у нас на творчество, но практически баланс, то есть почти одинаково, но творчество перевесило… — Мне кажется, мы с Вами немножечко… — …сговорились? — …сжульничали. — Сжульничали? — Сжульничали чуть-чуть, конечно. Я думаю, что люди бизнеса должны мечтать, потому что иначе бизнес останавливается, деградирует, теряет свои позиции и перестает таковым быть. Поэтому вопрос про мечту, он такой очень бизнес-вопрос. — А Вы верите в сказку? — В сказку? Вы знаете, моя жизнь говорит о том, что сказки есть. У меня было очень, ну, прямо набор историй о том, что в жизни есть место чуду. Чудо – это не то. как мы о нем думаем, но оно точно есть, и когда оно происходит в своей жизни, оно происходит мощно, оно говорит: «Ты думал, меня нет? Вот, смотри…» Ты не можешь закрывать глаза и говорить, что с тобой этого не было, поэтому, конечно, да! — Антон, спасибо Вам большое за беседу! Мы сегодня много узнали (действительно, много) про анимационный бизнес. Я желаю вам удачи в реализации всех ваших планов, чтобы вы вышли на «Оскар» и другие более амбициозные даже планы! В эфире была программа «Бизнес и творчество». Верьте в сказку, смотрите мультфильмы! До встречи в следующую среду! — Спасибо! Публикует канал «Медиаметрикс» Выбор редактора:
|
|||