|
В центре его стола для совещаний стоит тридцатисантиметровая фигура Мастера Йода из фильма «Звездные войны», сделанная из конструктора Lego. «Мы ведь все немного дети», - с улыбкой говорит Вадим Голенко, генеральный директор компании «Меломан» и Marwin, отодвигая зеленого человечка в сторону, чтобы тот не мешал фотографу делать снимки.
Про историю развития компании уже можно снимать мотивационный фильм, когда в титрах написано: «Основано на реальных событиях». Компания, которая взяла старт с киосков звукозаписи, сегодня является крупнейшей сетью магазинов по продаже книг, видео, аудио, а также игрушек и детских товаров. «Мы ведь полностью казахстанская компания. Казакстанда жасалган»,- подчеркивает Вадим Голенко, когда рассказывает о том, как в 1987 году открывал первую точку.
О том, почему он любит приходить в магазин к закрытию, как электронные книги помогли печатным и что такое честная цена Вадим Голенко рассказал в интервью журналисту «Капитал.kz».
О «Меломан»
— Когда вы только начинали, вы ведь одни из первых убрали прилавки из магазинов. Для того времени это было достаточно прогрессивно…
— Да, ваше поколение это уже вряд ли помнит, но раньше был прилавок - вы стояли с одной его стороны, а продавец с другой. Покупатель показывал на товар и говорил «дайте, пожалуйста, вон ту кассету». Мы были первыми, кто вообще отказался от такого понятия, как продавец за прилавком. Сейчас это выглядит смешным но, вы правы, это было очень прогрессивное решение на тот момент. Другие участники рынка говорили, что если так сделать, то все товары из магазина просто вынесут, так как нет того, кто бы контролировал процесс. Мы решили быть более уважительными к покупателям и исходили не из того, что есть нечестные люди, а есть клиенты, которым будет удобно в магазинах. Есть такие магазины, в которых написано «руками не трогать», «с мороженым не заходить», здесь не сидеть, там не стоять. Кругом одни ограничения. Вообще желательно в магазин не заходить, чтобы у них от вас проблем не было. На расстоянии покупайте. Но если ваш ребенок сломал игрушку, значит, в магазине игрушка плохая, так ведь?
— Я недавно видела, что вы открыли в Grand Meloman кофейню. Это что, ориентированность на потребности клиентов или очередной новаторский подход к работе?
— Это уже не первая кофейня, которую мы открываем в нашем магазине. Если не ошибаюсь, то третья. Мне кажется, что кофе хорошо сочетается с книгами. Вы, например, может прийти в магазин, купить свежеприготовленный кофе и побродить по магазину, что-то почитать.
— Да, с кофейней – это хорошо придумано…
— А еще у нас есть уборные. Кто-то может спросить: «Слушайте, ребята, а зачем вам в книжном магазине уборные?». А как без них? В некоторых магазинах у нас и пеленальные комнаты есть, где молодые мамы могут переодеть своих деток или даже покормить. Мы стараемся, чтобы нашим покупателям было комфортно находиться в магазине.
Была бы возможность, я бы сделали и небольшой винный отдел в магазине. Как читать тех же «Трех Мушкетеров» без вина? О вине там написано чуть ли не на каждой странице. Мы сами, как дети играем с возможностями, чтобы потом понять, что хорошо, а что нет. Взять в пример хоть лавочки и тротуары…
— А что с ними?
— Мы установили специальные лавочки возле магазина и спрятали набалдашники, чтобы они не мешали. Когда акимат объезжал наш район, то сказал, что наши лавочки похожи на уличную мебель. С тротуаром вообще отдельная история. Под ним мы установили специальные обогреватели, чтобы он не подмерзал зимой. Когда зимой выпадает много снега, за ночь все леденеет, а эти обогреватели не дают тротуару замерзнуть. Этого никто не видит, но зимой возле магазина люди проходят и не поскальзываются.
— Если отодвинуть в сторону новаторство в обустройстве магазинов и вернуться к концепту, что вы делаете для того, чтобы поддержать сам бизнес? Насколько мне известно, вы первыми стали делать качественный дубляж фильмов на казахский язык. Такой подход был одой из возможностей как раз поддержать бизнес?
— Мы начали работать над озвучкой где-то лет пять или семь назад. Когда мы только начинали, нашим первым проектом стал фильм «Тачки». Мы решили озвучить его на казахский язык. На тот момент у нас была студия дубляжа и всего один режиссер дубляжа. За время работы, мы сформировали достаточно большой пласт творческих личностей, которые работают над проектами. Думаю, успех в том, что сейчас у нас уже не один режиссер, а около пятнадцати человек, которые этим занимаются. Актеров и того больше – 120. Это ли не успех?
— Да, фильмов у нас смотрят много, но много ли читают? Я имею в виду бумажные книги?
— Я не могу говорить за всех, но клиенты наших магазинов читают много. Ежегодно рост продаж бумажных книг увеличивается. То есть, вы понимаете, что говорить о том, что люди у нас не читают совсем или читают, но мало, нельзя. Был период, когда сегмент бумажных книг стал проседать, но потом появились электронные носители. Стало модно что- то читать с планшета. Людям захотелось быть в тренде, например, сидеть в кофейне и читать книжку с планшета. Причем тут не так важно, что эта за книга. Главное – что ты сидишь и что-то читаешь. Прочитав книгу в электронном варианте, такой покупатель приходит к нам в магазин за бумажным эквивалентом. Таким образом, мы, благодаря электронным носителям и электронным книгам, получили свой процент читателей, который раньше проходил мимо магазина.
— То есть, электронные книги отчасти оказали положительно влияние на продажи?
— Нужно понимать, что меняется сам рынок. Нельзя сидеть и стенать, что вот, мол, все читатели «уходят» в электронный формат. То, как реагируем мы – это адекватная реакция на меняющиеся условия. Даже издательские дома меняются, чтобы подстроится под рынок. Издательства стали уделять большое внимание иллюстрациям в книгах. Это своего рода как продукт в продукте. Как раз вот этого и нет в электронном варианте.
— А как вы отбираете книги?
— Прежде всего, мы уважаем выбор потребителя. Не нам решать, что он будет читать. Мне нравится приходить в магазин к его закрытию. Я стою и наблюдаю за секторами и стеллажами с книгами, где наибольший беспорядок. Сектор, который был максимально разрушен, означает, что возле него было больше всего покупателей. Больше всего «разрушений» я часто наблюдают в секторе языковой литературы и комиксов.
— Если книги еще держатся на плаву, то сегмент видео наверняка сокращается. На рынке появляется все больше онлайн-кинотеатров, сайтов, где можно смотреть фильмы по подписке…
— Здесь мы можем говорить только про легальный сектор киноиндустрии. Вы и сами наверняка видели, что на рынке множество онлайн-кинотеатров сомнительного качества. Мы, как компания, которая занимается прокатом фильмов видим, что кино в Казахстане становится неким кинодосугом. Да, возможно, что диски с фильмами стали выпускать меньше, но фильмов меньше снимать не стали. Нынешние зрители сами выбирают формат просмотра, который им ближе.
— Как по - вашему рынок будет развиваться дальше?
— Нужно отметить, что мы развиваемся вместе с рынком. За время работы мы выросли от киосков звукозаписи до крупнейшей сети магазинов, которых сейчас по стране около тридцати. Попутно на рынке росло и количество кинотеатров. Обратите внимание, что кинотеатры, в которые мы сейчас с вами ходим, сделаны по международным стандартам качества. Я думаю, что в ближайшее время будет развиваться именно рынок кинопроката в кинотеатрах, ведь сейчас потребитель выбирает между просмотром фильма на DVD - диске и походом в кинотеатр.
О Marwin
— Сеть «Меломан» в том виде, в котором мы все ее знаем, ведь была первым проектом. Как вы пришли к тому, что решили пойти в другом направлении и открыть Marwin?
— Прежде всего, нужно понимать, что «Меломан» и Marwin это казахстанский продукт. Не было такого, что мы сидели и думали, как развиваться дальше. Все произошло постепенно. Думаю то, что сделали мы, это стали развивать культуру потребления у наших покупателей. Сначала мы ввели канцелярию, так как подумали, что люди, которые смотрят фильмы и слушают музыку, еще захотят рисовать. Параллельно с развитием бизнеса мы видели, что у наших клиентов уже появились свои дети. Конечно, они все еще покупали у нас диски с фильмами и музыкой, но им не хватало игрушек.
— Как сами клиенты восприняли новый формат?
— Нынешнее поколение клиентов – это в основном миллениалы, то есть молодые люди, которые родились в двухтысячных годах. Они абсолютно не похожи на старшее поколение. У них свой язык, свой кругозор и совсем другие увлечения. Первый раз мы почувствовали, что такая молодежь уже стала нашими покупателями, когда в прокат вышел фильм про вампиров «Сумерки». Тогда началась мода на вампиров. С другой стороны в магазине появились и молодые родители со своими запросами. Например, в детстве у них уже был конструктор Lego и теперь они приходят за таким же для своих детей.
— Вы активно сотрудничаете с крупными производителям, такими, как Disney, Lego. У таких компаний наверняка особые условия работы с сетями. Как удалось завоевать их доверие?
— Когда мы начали работать, например, с Lego, то первое, что сделали, это стали выполнять их РРЦ, то есть рекомендованные розничные цены. РРЦ - это цена на товар, которая будет одинакова во всем мире. До этого местные магазины условно покупали один конструктор за тысячу тенге, а продавали за три тысячи, в то время, как РРЦ была 1,5 тысячи. Сложно было налаживать работу в Lego, так как в Казахстане уровень РРЦ другими магазинами не поддерживался. Тогда мы отправились в штаб-квартиру Lego, чтобы убедить их работать с нами напрямую. Все получилось не сразу. В течение двух лет Lego присматривалась к нам, но потом мы все же подписали контракт.
— А как кризис повлиял на наценку? Не пришлось ли снижать ее?
— Мы всегда были за честную цену. Это тоже один из факторов того, как мы относится к нашим покупателям. В кризис пришлось немного подкорректировать наценку на товар. Она стала значительно ниже, чтобы для покупателя не было ощутимо изменение цен. Все ведь понимают, что на детях и на развлечениях люди экономят в последнюю очередь, но мы стараемся не злоупотреблять этим. Если раньше наша наценка могла достигать 80%, то сейчас она находится на уровне 50%-60%.
— Что вы нашли в сложной ситуации для себя?
— Мы стали расширять список потенциальных поставщиков и обратили внимание на рынок Польши. Мы несколько раз ездили в эту страну и отметили высокий потенциал польских производителей. Мы расширили горизонт продукции, который теперь поставляем из Польши. Например, привезли оттуда бренд Cocodrillo, который производит детскую одежду. Детские коляски от польских производителей тоже стали частью ассортимента в наших магазинах. Мы хотели привнести на наш рынок товары новых производителей, у которых цены бы ближе местному населению.
— Может, стоило обратиться и к местным производителям?
— Сейчас мы активно сотрудничаем с местными игроками. У нас три казахстанских поставщика игрушек. Вы, наверняка, знаете бренд «Вишневый папа», который производит игрушки из дерева. В Европе сейчас такой тренд, когда игрушки из экологического материала набирают обороты и пользуются большим спросом. Нас очень радует, что в Казахстане тоже есть такой продукт, а кроме того он также пользуется большой популярностью. Казалось бы, деревянные игрушки, но они очень полюбились как детям, так и родителям.
— А как сеть Marwin в целом чувствуют себя в кризис?
— Для нас это не первая подобная ситуация, поэтому мы стараемся не вдаваться в фатальные оценки происходящего. Всегда нужно понимать, что если до кризиса у компании была верная стратегия, то и во время кризиса останутся покупатели, которые были верны компании. Конечно, мы стараемся меняться, но очень важно меняться всем вместе. Как компания, мы зависимы от множества факторов: это и банковская система, и ее отношение к нашим магазинам. Плюс ко всему, нужно учитывать отношение торговых центров, ведь большинство наших магазинов находятся на арендованных площадях. В кризис можно найти возможности там, где вы бы не стали их искать, если бы находились в своем обычном состоянии. Пишет «Капитал.kz» |
16/04 
16/04 
01/04 
18/03 
09/02 
28/01 
09/01 
